Амулет, артефакт и атрибут.

[saphir_the_last]

На стене кабинета или – как называл эту комнату некромант, столокрут и экзистенциальный спиритуалист Цибулькин, алтарной залы – висела лопата. Блестящая, остро заточенная, на отполированном желтоватом черенке, местами, впрочем, поеденном древоточцами. Лопата висела прямо над алтарем, украшенным кубическими свечками черно-серого парафина и покрытым таинственными письменами черепом, подозрительно напоминающим человеческий. Один глаз черепа зловеще светился синим, а второй пугал бездонной чернотой – у некроманта, столокрута и экзистенциального спиритуалиста Цибулькина никак не доходили руки поменять там перегоревшую лампочку.

­- Скажите, коллега, - вопросила спиритичка и профессиональная сновидица Унякина, - ­а эта… э… этот объект над Вашим алтарем является амулетом или артефактом? Или это… э… атрибут профессии?

- Угу, – кивнул некромант, столокрут и экзистенциальный спиритуалист Цибулькин. – Именно. И надобно заметить, очень полезный артефакт, амулет и атрибут. Да. С ее помощью как-то удалось мне одержать победу в битве экстрасенсов.

В глазах Веры Павловны зажегся огонек интереса.

- И-и? – вопросительно протянула она

Некромант, столокрут и экзистенциальный спиритуалист Цибулькин неторопливо распечатал пачку табака. Набил трубку. Раскурил ее. Выпустил клуб дыма в направлении черепа.

- Это случилось, - начал он – в те староглиняные времена, когда камни были мягкими. А водка стоила девять тридцать. Возвращался я как-то с работы через парк. Погода была более-менее сносная, так что захотелось мне пройтись.  А в парке, кстати, имелся Дом Культуры. Не то трубного, не то лампового, не то еще какого-то полусекретного завода из тех, что раньше создавали ракетный щит, а теперь гонят турбокофемолки с педальным приводом. И на афише у входа в тот ДК прочел я о лекции: что-то там за передовую магию, электросенсорную перцепцию и прочие чудеса с последующим разоблачением. Ведь в те веселые девяностые было все это модно и прибыльно. И только ленивый геморрой по телевизору не исцелял и не пытался по радио увеличить всхожесть озимых путем астрального зомбирования сеянцев…

Я и зашел – делать все равно было нечего, а дома никто не ждал. И действительно – имела место быть там лекция о ментальном влиянии и прочих штучках-дрючках. И исполняла ее известная мессмеризатор, типизатор и специалистка по девиантному поведению неполовозрелых приматоидов госпожа Клеопатра Собакина.

Ну, под вводную теоретическую часть я, честно говоря, придремал. Скучно оно было и монотонно очень. А вот как дошло дело до демонстрации мессмерических чудес – проснулся. Ибо презабавно было наблюдать, как девы младые и юноши бледные со взором горящим восходят на сцену и совершают престранные телодвижения не корысти ради, а токмо волею госпожи Собакиной. Ну, там, свои воплощения сквозь колесо Сансары созерцают, астральные сущности разглядывают и на руках ходят. На руках, правда, ходить получалось не очень… То ли руки слабоваты, то ли воли госпожи мессермеризатора, типизатора и специалистки по девиантному поведению неполовозрелых приматоидов не хватило.

И так меня это зрелище впечатлило, что решил и я подвергнуться мануально-мессмеризаторскому воздействию и вылез на сцену.

- Мессмеризируйте, - говорю, - мою ментальность, чтобы мог и я узреть в колесе Сансары свои воплощения без грибов и текилы.

Мессмеризатор, типизатор и специалистка по девиантному поведению неполовозрелых приматоидов госпожа Клеопатра Собакина, ясное дело, обрадовалась. Жаль, ненадолго. Ибо мозг мой, пропитанный алкоголем и скепсисом в равной пропорции категорически отказывался поддаваться ее ментальным флюидам. Даже когда она руками помавать начала. Видимо, устойчив я к ним оказался. Или сил мессмерических у госпожи Собакиной не хватило. О чем я ей и заявил,  не слезая со сцены. Ну…

Слово за слово, а поспорили мы при всем честном народе о магии и ее разоблачении. И договорились поединок учинить сил магических, пониманию простых смертных недоступных. А чтобы никто не пострадал, встречу назначили на станции, недалеко от большого парка. Мне удобно – а ей, видно, все равно где. Лишь бы супостата одолеть и в посрамление ввести.

И наступил день битвы экстрасенсов. И был на дворе месяц май. И цвела сирень. И стояла дивная погода, полком сил метеобомбардировочных обеспеченная. И пришел я на ту платформу. И ждала меня там сама мессмеризатор, типизатор и специалистка по девиантному поведению неполовозрелых приматоидов госпожа Клеопатра Собакина с присными и сочувствующими.

 

Некромант, столокрут и экзистенциальный спиритуалист Цибулькин выбил погасшую трубку в черную-пречерную пепельницу и задумчиво воззрился на горку пепла.

 

- И-и-и? – в голосе спиритички и профессиональной сновидицы Унякиной Вэ Пэ явственно слышалось обещание придушить словоохотливого коллегу каким-нибудь особо извращенным способом, если он не перестанет тянуть резину и немедленно не продолжит рассказывать.

 

- Я посмотрел на них. Они посмотрели на меня. Тут как раз электричка подошла… И они как-то очень резво в ту электричку попрыгали и укатили в сторону вокзала. Даром, что я один был а их душ двадцать… Недоупокоенных. – усмехнулся некромант, столокрут и экзистенциальный спиритуалист Цибулькин. – Так что поле боя за мной осталось, а оппонент бежал, теряя обозы и бросая артиллерию. Стало быть, битву я вполне мог счесть выигранной мной.

- А лопата при чем? – не поняла спиритичка и профессиональная сновидица Унякина.

 

- Лопата? Так я на дачу собирался. Грядки вскопать, забор поправить… Как без лопаты-то? А что с собой вез, так оставлять лопату на даче никак! Сопрут соседи!